Немногие острова могут похвастаться прозвищем, которое им дано за их отличие от других островов. На ум, конечно, сразу приходят Туманный Альбион (Британия) и Остров Свободы (Куба). Но есть острова тоже со своими, хоть и не столь известными прозвищами. Так где же эта самая «Сахарница в океане»?
В 1507 году португалец Педру Машкареньяш (Pedro Mascarenhas), первым из европейцев обнаружил несколько необитаемых островов в южных водах Атлантического океана. В его честь они с тех пор называются Маскаренскими. Португальцы в это время занимались освоением колоссальных территорий в Африке и Южной Америке, и необитаемые клочки суши на краю света их не заинтересовали. А вот голландцы не побрезговали небольшим, но приятным островом, окруженным коралловым рифом, покрытым тропическими лесами, полными непуганых птиц. И каких птиц! Черных чубатых попугаев, а еще – толстых, неуклюжих, похожих на откормленных (до 15 кг!) индюков и не умеющих летать. На этих вкусных, доверчивых и беззащитных созданий можно было охотиться просто с палкой. Поэтому их прозвали «додо», то есть, «лентяй» (от голландского dodoor). Правда, официально у них есть и более уважаемое имя: дронт. Из благодарности к столь милым существам можно было бы назвать остров их именем: Дронт. Но, во-первых, всех птиц очень быстро истребили, а во-вторых, в те времена было принято давать вновь открытым землям более солидные имена. Поэтому голландские поселенцы назвали остров в часть штатгальтера (наместника) Нидерландов Маурициуса или по-нашему Маврикия. А должны были назвать его «остров Сахар».
В те времена сахар был настоящей ценностью. Это был дорогой деликатес, который продавали, в том числе, в аптеках как гомеопатическое средство. Поэтому там, где вновь обретенные южные земли были пригодны для выращивания сахарного тростника, его начинали выращивать. Таким местом стал Маврикий, откуда везти сахар в Европу было гораздо ближе, чем из сахаропроизводящих Индии и Персии.
Когда-то этот остров – драгоценный камень в голубой оправе океана, по выражению Джеральда Даррелла – был покрыт густыми тропическими лесами. В наши дни, по словам того же Даррелла, аутентичная флора Маврикия цепляется за жизнь из последних сил. Некоторых исконных видов деревьев осталось 20-30 экземпляров. Только в горах на юге острова сохранились остатки былой роскоши, которую правительство старается уберечь. Но это отдельная история.
Сегодня обычная маврикийская картина - несколько пальм и плантации сахарного тростника до горизонта. Этими плантациями занято почти все пространство острова: 90 процентов возделываемых земель. Чтобы меньше сожалеть об утрате лесов, местные СМИ называют тростник «душой маврикийского пейзажа».
Среди этого пейзажа у дороги там и тут попадаются небольшие строения с высокими кирпичными трубами: заброшенные старинные сахарные фабрики, число которых в середине XIX века достигало рекордной цифры: 288. Сегодня в некоторых ютятся склады и небольшие мастерские. А одна из более поздних фабрик – Бо План (Beau Plan) – в 11 километрах от столицы острова, города Порт-Луи, после 177 лет производства сахара была в 1998 году превращена в музей «Приключения сахара» (L’Aventure du Sucre). Это интереснейший музей с интерактивной экспозицией, привлекательной для взрослых и детей. Сюда приходят не только туристы, но и маврикийцы, сюда приводят школьников. Потому что история сахара – это сама история острова, и потому что сахар до сих пор остается основой местной экономики, не уступающей туризму. Чему способствуют жители Земли, потребляя в среднем по 40 кг сахара в год, в то время, как в XIX веке европеец, например, мог себе позволить не больше фунта.
В лабиринте небольших залов ждет знакомство как с процессом производства сахара, так и с историей острова, начиная с первых поселенцев из Голландии. При французах, пришедших на смену голландцам, сахарное производство приобретает размах, благодаря рабскому труду.
Интерактивная карта показывает, как тропические леса отступают под напором тростниковых полей. Французов выгоняют англичане, и при них за 25 лет вывоз сахара увеличивается в 75 раз – такую цифру нам сообщает Чарльз Дарвин, не преминувший посетить Маврикий в 1836 году во время своего кругосветного плавания на корабле «Бигль».
Поначалу колонисты попытались сажать, кроме тростника, и другие культуры, прежде всего кофейные деревья. Увы! Как выяснилось, Маврикий находится в так называемой «аллее циклонов». Это значит, что каждый год в феврале-марте на остров обрушиваются мощные ураганы. Насколько они мощные, можно судить по таким примерам. 1892 год – 1200 погибших, 50 тысяч потерявших кров. 1960 год – 42 погибших, 300 тысяч потерявших кров, скорость ветра 256 км/ч. Люди гибнут, дома разрушаются, деревья ломаются, а гибкие стебли сахарного тростника ухитряются выдерживать напор стихии.
Гравюры и фотографии рассказывают о том, как убирали тростник до эпохи тракторов и комбайнов. На стенах - ряды мачете и тесаков для рубки тростника. Какие же они разные, и это неспроста. Вот эти, например, широкие и с крюком на конце лезвия нужны в узких местах, где неудобно действовать традиционным длинным, похожим на саблю, инструментом. А крюк позволяет отбрасывать срезанные стебли или, наоборот, сгребать их.
Музей когда-то был фабрикой, и после исторических экскурсов посетители попадают в настоящий цех с прессами, поражающими своей величиной. Неудивительно, ведь в иные годы Маврикий экспортировал до 400 тысяч тонн сахара... Впрочем, оказывается, сахар бывает очень разный. И по цвету, и по вкусу. Самый популярный – демерара, светло-коричневый, обладающий своим вкусом и ароматом и имеющий меньше калорий, чем наш традиционный рафинад. Привередливые кулинары предпочитают именно его для изготовления выпечки, которая из-за этого дольше остается свежей, а гурманы даже находят у него «легкий нежный аромат, напоминающий запахи тропических цветов». Демерара занимает середину между более светлым турбинадо и темно-коричневым мусковадо. Чем темнее сахар, тем меньше он очищен от так называемой «черной патоки», и тем больше в нем сохранилось витаминов и микроэлементов. Поэтому тростниковые нерафинированные сахара считаются более полезным и меньше опасны для лиц, склонных к полноте.
И турбинадо, и демерару, и еще около десяти сортов сахара можно бесплатно продегустировать во время посещения музея (дегустация входит в стоимость билета). А кроме того, можно продегустировать примерно столько же сортов рома. Потому что где сахар, там и ром. Ведь его изготовляют из мелассы – побочного продукта переработки сахарного тростника типа патоки. Об этом напоминает громадный перегонный куб начала XX века французской фирмы «Барбе» (Barbet), возле которого помещена информация, рассказывающая о том, как работает этот самогонный аппарат. Разумеется, дегустация рома оставлена на самый конец экскурсии. Она помогает посетителям закрепить ощущение того значения, которое сахар имеет для маврикийской цивилизации. Недаром этому продукту посвящен лучший музей острова. И, проникнувшись знакомством с ним, выйдя из музея и видя бесконечные заросли тростника, можно и впрямь согласиться, что он - душа маврикийского пейзажа.
