Заповедный век

Кавказский государственный природный биосферный заповедник отметил 100 лет. Он – один из старейших в России и самый крупно горно-лесной заповедник в Европе. Эта уникальная природная территория расположенная в западной части Большого Кавказа на территории Краснодарского края, Республики Адыгея и Карачаево-Черкесской республики, занимает почти 280 тысяч гектар и является объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО. Здесь сосредоточено более 300 видов, занесенных в Красную книгу, каждое пятое растение является эндемиком или реликтом. Не менее богат и разнообразен животный мир. При этом Кавказский заповедник – лидер по посещаемости среди всех заповедников России. Сегодня перед Кавказским заповедником стоят новые задачи, в том числе – изучение климата и развитие туризма. О том, насколько повысилась среднегодовая температура воздуха, как «поживают» горные ледники, сколько туристов заповедник может принять без ущерба для природы и с какими результатами эта уникальная природная территория подошла к своему вековому юбилею корреспонденту «EcoTourism Expert» рассказал заместитель директора по научной работе Кавказского государственного природного биосферного заповедника Николай Ескин.

- Николай Борисович, первый вопрос. С какими достижениями Кавказский заповедник отмечает 100 лет?

- Кавказский заповедник подошел к своему 100-летию  с почти идеальным состоянием своих природных территорий. Проблемы есть, но они – внешние, то есть имеют внешнее по отношению к заповеднику происхождение. Прежде всего – это антропогенное давление вдоль его границ. Так, например, в 90-е годы прошлого века это было существенное развитие лесопромышленного комплекса, в настоящее время – это развитие туристской индустрии и дорожного строительства. Как результат – усиливается изоляция и фрагментация заповедного природного комплекса. Но внутри заповедник – в идеальном состоянии. В 1990-20011 годах мы смогли  прирастить свои территории: получили плато Лагонаки, и эта земля бесценна как в плане биологического разнообразия, так и для развития туризма.

Мы очень хорошо продвинулись в научной части. Сегодня изученность заповедника на порядок выше, чем окружающих его территорий, например природного парка Большой Тхач, хребета Буйный, лесных районов Адыгеи. Инвентаризация и мониторинг биоты позволили выявить основные закономерности того, как «живет» флора и фауна, как функционирует природный комплекс. Мы смогли в целом понять, как функционирует охраняемый нами биогеоценоз, как организована жизнь леса, как он существует, из чего он состоит, какие сообщества – климаксовые, какие - серийные. Изучили богатство видов и растительных сообществ горных лугов, ландшафты, генезис приречных террас, формирование ледников. Все эти научные исследования используются в прикладном плане. Например, на их основе была разработана схема охраны Кавказского заповедника, для того чтобы государственная инспекция могла не распылять силы, а сосредоточиться на охране определенных участков в определенное время. Также созданы рекомендации по ведению мониторинга за всеми вредителями леса.

- На первый взгляд, Кавказский заповедник это – потрясающая природа. Горы, леса, реки. Но за всем этим стоит серьезная научная работа. Расскажите о ней подробнее.

- Говоря о научной деятельности Кавказского заповедника, в первую очередь стоит отметить ее первое направление: инвентаризацию. Она была начата еще до создания заповедника и велась очень продолжительно, глубоко и многопланово. В настоящее время инвентаризированы геологические и геоморфологические структуры, ледники и озера, реки, разработаны геологическая, почвенная и геоботаническая карты, выявлены и описаны все почвенные разности, проведены флористические и фаунистические исследования. Сегодня в заповеднике сосредоточено 1700 видов сосудистых растений, 126 видов печеночников, 385 видов листостебельных мхов, 830 видов грибов-микромицетов, 575 лишайников. Все это богатство нашло отражение в фондах заповедника, например, в гербарии находится более 29000 образцов растений.

- А что касается животных?

- Второе из основных направлений научной деятельности заповедника – мониторинг. Сегодня на территории нашей ООПТ обитают 83 вида млекопитающих, 222 видов птиц, 21 вид рептилий, девять видов амфибий, один вид круглоротых, 19 видов рыб, 147 вид моллюсков, 250 видов пауков, не менее 5000 видов насекомых. При мониторинге самое пристальное внимание уделяется самым чувствительным к антропогенному воздействию видам животных: благородным оленям, горным зубрам, сернам, западнокавказским турам, бурым медведям, птицам. В заповеднике обитает самая крупная вольноживущая популяция зубров в мире – более 1200 особей. Крупным копытным в заповеднике посвящены весьма масштабные и затратные ежегодные мероприятия – учеты. Во время таких мероприятий не меньше 40-50 человек небольшими группами выходят на территорию заповедника, которая условно разделена на участки. Они в бинокли рассматривают местность, слушают рев, например, оленя, потом эта информация обрабатывается и статистическими методами определяется число животных, обитающих в заповеднике. Масштабный учет проводится в отношении медведей. Если говорить о птицах, то по ним необходимо проводить как минимум четыре учета в год –на зимних стациях, на весенней миграции, на летних стациях и на осенней миграции. При этом учеты должны проходить в различных, отдаленных друг от друга угодьях. Это очень большая работа, а в заповеднике работает всего один специалист - орнитолог, тем не менее, учеты птиц проводятся достаточно качественно. Мы знаем видовой состав птиц, плотность их населения, направление и динамику миграционных путей, фиксируем появление новых или редких пернатых.

В отношении остальных видов животных мониторинг проводится профильными специалистами. Например, у нас работает энтамолог, он занимается энтомологическими объектами - насекомыми. Также немало лесных видов животных мы можем посчитать методами, связанными с применением фотоловушек, на территории заповедника их установлено порядка 80 штук. Благодаря им мы можем рассчитывать вероятные плотности даже тех зверей, которых не видим или видим очень редко. К примеру, занесенного в Красную книгу России кавказского лесного кота. Мы также следим за ситуацией с опасными инвайдерами-вредителями: самшитовой огневкой, каштановой орехотворкой. На большее сил пока не хватает.

- Сегодня внимание всего научного мирового сообщества приковано к проблемам изменения климата. Ведутся ли подобные исследования в Кавказском заповеднике?

- Для наблюдений за климатом в Кавказском заповеднике вплоть до прошлого года использовались две площадки – одна в высокогорье – это метеостанция Джуга - 2200 метров над уровнем моря, северный макросклон Главного Кавказского хребта, другая – на кордоне Лаура - 500 метров над уровнем моря, южный макросклон Главного Кавказского хребта, в окрестностях Красной Поляны. Наблюдение ведется по методикам Росгидромета, одни и те же параметры фиксируются пять раз в сутки. Среди них - температура воздуха, влажность, направление и сила ветра, уровень миллиметров осадков, характер осадков – снег или дождь, глубины залегания снегового покрова и другие. Данные в массе за год, за десятилетия складываются в ряды наблюдений, благодаря которым можно увидеть тенденцию изменения, например, среднегодовой температуры. По нашим данным, за последние 36 лет среднегодовая температура выросла на полтора градуса, число безморозных дней увеличилось в среднем на две недели.

- Как потепление отражается на состоянии природных богатств Кавказского заповедника?

- Изменение, а точнее – потепление – климата, прежде всего, приводит к таянию ледников. Их площади стремительно сокращаются. Стаивание ледников происходит с довольно высокой скоростью – порядка двух метров в год. Потеря их площади за последние 30 лет составляет от 15 до 81 процента, в зависимости от крутизны и экспозиции. Однозначного отклика биоты на повышение среднегодовых температур мы пока не видим. К замеченным изменениям следует отнести такие, как тенденция к подъему верхней границы леса вверх по склонам, в связи с чем ожидается сокращение площади альпийских лугов, что в свою очередь может повлечь сокращение биоразнообразия: жизненного пространства для некоторых видов может оказаться недостаточно. Изменились фенофазы – весенние проявления жизни растений наступают раньше, осенние позже, по срокам перелетов птиц зафиксированы изменения – до 30 дней. Мы следим, за тем, что происходит, но угрожающих изменений пока не наблюдаем.

- То, что становится жарче, всем понятно, а что с этим делать? Стоит ли опасаться, что как говорится, мы все от этого умрем?

- В отношении изменения климата все научное сообщество в первую очередь начало осмыслять происходящее. Лично мне больше всего импонирует гипотеза атлантического оптимума. Она говорит о том, что примерно в течение всего нынешнего тысячелетия до 800-го года нашей эры на планете существовал некий климатический оптимум, который характеризовался другой температурой, судя по всему, она была выше, чем сейчас, на 2,5 градуса. Такая ситуация прервалась из-за извержения крупных вулканов, чьи выбросы надолго затенили планету. Это изменило и среднюю температуру, и ход океанических течений. Подтверждения такого явления можно найти, например, в достижениях культуры, вспомните картины голландских мастеров с замерзшими реками. Кроме того, по всей планете в одном и том же слое находят остатки вулканических выбросов. Теория атлантического оптимума показывает, что климат колеблется под влиянием могучих факторов. После похолоданий на границе XVI-XVII веков никаких глобальных природных катаклизмов не происходило. В итоге, сперва температура была стабильна, а с начала XVIII века, она начала подниматься. Уверенный рост начался после 2010-го года. Это привело к стаиванию ледников, например, в Северном ледовитом океане они уже уменьшились значительно. Теоретически равновесие между солнечной радиацией и солнечной энергией, которые Земля получает и ее общим состоянием при условии отсутствии катастроф должно соответствовать атлантическому оптиму. Значит, если ничто не извергнется, не изменится, не произойдут катастрофы, то температура на планете поднимется на градус-полтора. Это вызовет подъем уровня мирового океана, подтопление Венеции, Санкт-Петербурга, Голландии. Учитывая, что за последние 36 лет температура уже повысилась на 1,5 градуса, все это может произойти довольно быстро. Но отчаиваться не стоит. Существует и масса других теорий. Например, с увеличением прозрачности атмосферы, получается больше энергии, больше испарения, то есть система имеет определенные механизмы обратной реакции. Достигая определенной точки, наступает похолодание. Таким образом мы скорее всего находимся в вечном колебании температуры планеты, и сейчас она на подъеме.

- Еще один вопрос, который волнует многих – развитие туризма на ООПТ. Кавказский заповедник – лидер по посещаемости среди других особо охраняемых территорий. Насколько туризм влияет на сохранность природных комплексов?

- Развитие туризма имеет несколько типов влияния. Непосредственное, когда человек ходит по земле, топчет траву, собирает дрова, ломает кусты, шумит по ночам, беспокоя животных. И опосредованное – когда бросают мусор, который животные учатся подбирать и есть, а вскоре уже сами приходят и выпрашивают еду. Получается, вокруг человека создается поле влияния, внутри которого некоторые виды, например,  чувствительные благородные олени, просто больше не будут существовать. Внутри него будут накапливаться синантропные виды. Кавказский заповедник пересекают туристские маршруты. При определенном потоке можно говорить о фрагментации территории, это один из важных факторов для животных, которые мигрируют по земле. Неожиданно оказалась, что существенное влияние наносит, например, мойка посуды в реках. При массовом туризме необходимо искусственно очищать стоки, когда в горной реке макароны плавают, это не приемлемо.

- Но люди хотят отдыхать на природе. Где же та грань, которая помогает и туризм развивать, и природу не уничтожить?

- Недавно в стране был принят долгожданный закон о развитии туризма на особо охраняемых природных территориях. Он гласит о том, что рекреационная емкость той или иной природной территории прямо пропорциональна уровню управления. Под приемлемой емкостью подразумевается неистощимое, природосберегающее использование этой территории, когда туристы ходят, смотрят и ничего не портят. В качестве примера приведу парк Берхтесгаден в Германии. Его площадь – 30 гектар, каждый год его посещают пять миллионов человек. И все в порядке. Потому что все зарегулировано – есть пристани, дорожки, никто под штрафом в 1000 евро не смеет бумажку бросить или плюнуть в озеро. Это - хороший пример управления. А представьте, что всего этого нет? Нет туалетов, мест для мусора, можно жечь костры, делать пикники. Что с парком будет через год?

- Сколько сегодня гостей принимает Кавказский заповедник?

- В год объекты Кавказского заповедника посещают порядка 650 тысяч человек. Но большая часть из них – это посетители парка «Южные культуры» или Тисо-самшитовой рощи, это – территории с практически городской инфраструктурой, с бетонными дорожками, с туалетами и так далее. Получается, что при текущем уровне управления, которое включает как инфраструктуру, так и организацию дисциплины, мы можем принимать именно на туристических маршрутах порядка 350 тысяч человек в год. Но мы видим, что у нас есть объекты, у которых еще есть ресурс, а есть такие, что они полностью загружены. Например, один из самых популярных – Бзерпинский карниз. При хорошей погоде его за день может посетить до 400-500 человек. А там работают всего два туалета. Поэтому у нас впереди еще огромный фронт работы.

- Что делать в такой ситуации?

- Здесь есть два варианта: ограничивать доступ или наращивать управление. По Бзерпинскому карнизу в планах – закрыть его посещение на следующий год, создать необходимую инфраструктуру – балаганы, альпешки, настилы под палатки, пересчитать рекреационную емкость и организовать резервирование, не пускать больше гостей, чем это позволяет емкость приюта. Нужно отработать такой подход. Если он сработает, то можно применять его по другим пунктам, где много туристов.

- Есть ли понимание, насколько грамотно созданная туристская инфраструктура сокращает нагрузку на природу?

- Статистики такой, конечно, нет. Но вот – пример. Самый популярный маршрут в Кавказском заповеднике – 30-ка – «Через горы к морю». На нем мы создали инфраструктуру. Улучшили информационную составляющую, расставили вдоль всего пути стенды, аншлаги. Содержим приют «Фишт». Сделали на нем сборно-разборный водопровод, установили гидродинамический насос, создали систему водоснабжения, поставили электроизгородь, чтобы защищаться от медведей, организовали пространство, где можно мыть посуду, построили туалеты, определили места для мусора, следим за дисциплиной, чтобы не было нарушений, на приюте работают три человека. Кстати, создание инфраструктуры на горных приютах – дело не простое. Доставка материалов возможна только при помощи вертолета. И если раньше на приюте не могли находиться более сотни человек, то сегодня он спокойно принимает до 450 в день.

ВХОД ВОСПРЕЩЕН?

Сергей Шевелев, директор Кавказского биосферного заповедника:

- Мы делаем все, чтобы не пускать массовый туризм «внутрь» заповедных территорий, показывая все, что есть в заповеднике на определенных объектах. Мы не будем развивать туризм в глубину, как было разработано 16 маршрутов и проложено 450 километров пеших троп, так это и останется. Но люди хотят идти на природу, и мы не можем их останавливать. Чтобы снизить антропогенную нагрузку планируется развивать инфраструктуру, включая создание современных палаточных городков, настильных троп. Данные по посещаемости Кавказского заповедника показывают, что при наличии 16 маршрутов, 81 процент туристов проходит по трем основным - «Гузерипль-Дагомыс», Бзерпинский карниз и лагерь «Холодный», хребет Ачишхо. Созданию инфраструктуры на этих объектах и будет уделено особое внимание в следующем летнем сезоне.