Татьяна Белей
Руководитель Научно-экологического Центра спасения дельфинов «Дельфа»
В Черном море гибнут дельфины. За март месяц на побережье Краснодарского края было обнаружено более сотни погибших морских млекопитающих. Одна их причин – активное развитие рыболовства. При этом, обитающие у берегов Кубани афалины, белобочки и азовки играют важную роль в балансе популяций морских обитателей. О том, почему дельфины «выбрасываются» на берег и где грань между экологией и экономикой рассказала Татьяна Белей, руководитель научно-экологического центра спасения дельфинов «Дельфа», который работает в Сочи с 2018-го года.
- Татьяна, весна считается традиционным временем выброса дельфинов. Но ситуацию текущего года можно назвать очень печальной. Каково количество погибших дельфинов в этом сезоне?
- Весна действительно считается сезоном выбросов дельфинов и их гибели. Происходит это по нескольким причинам. Одна из них загрязнение моря из-за погодных условий – в горах тает снег, меняется температура, вместе со штормами, ливнями и реками в море сходит большее количество стоков, производственных, аграрных, канализационных. Из-за этого у дельфинов накапливается интоксикация, снижается иммунитет, они начинают серьезно болеть. Вторая причина в том, что в это время года активизируется рыболовство наиболее опасными для китообразных орудиями лова – жаберными, камбальными сетями. Получается целый комплекс факторов. В среднем за год мы фиксируем около 350 погибших дельфинов. В 2022 году была эпизоотия вирусной инфекции (аналог эпидемии у животных) среди белобочек и азовок, тогда это число увеличилось до 600, а вот в 2023-м году было затишье – всего 200, так всегда бывает после таких всплесков, так как из-за инфекции количество китообразных этих видов, в целом, уменьшилось и выжили наиболее сильные особи. При этом только в марте 2024 года зафиксировано 137 погибших дельфинов, самый пик пришелся на последнюю неделю с 23 марта по 1 апреля – 101. Так как в январе-феврале количество погибших было в районе 30-ти не обратить внимание на такую серьезную цифру нельзя. У большинства погибших дельфинов присутствовали признаки пребывания в рыболовных сетях - отрезанные плавники, хвост, колотые раны, вспоротые животы, следы объячеивания – тонкие длинные вмятины на коже. Учитывая, что квоты на вылов камбалы в Черном море в этом году были увеличены в два раза, можно сделать вывод – основная причина погибших дельфинов в марте этого года – рыболовство.
- Продолжается ли такая ситуация?
- В апреле картина другая. Выбросов ещё больше, но большая часть выброшенных тел довольно сильно разложившиеся. По ним уже сложно что-либо определить. Было несколько случаев выбросов больных китообразных. У двоих из них гематологические исследования крови показали наличие вирусной инфекции. Пока недостаточно данных, чтобы можно было сказать определенно - это сезонный вирус или есть признаки возможной эпизоотии. Нужно продолжать исследования. Но для этого нужны анализы крови живых дельфинов или пробы от только что погибших. Наиболее информативно - вскрытие сразу после гибели, но по правилам это могут делать только специализированные государственные ветлаборатории. Ежедневно на нашу горячую линию поступает шквал сообщений. Точно обработать, чтобы исключить повторы - из-за количества и состояния тел, их сложно. Но могу сказать, что за 18 дней апреля зафиксировано не менее 150 случаев гибели китообразных на побережье Краснодарского края.
- Ловлю запретить, конечно, невозможно, людям нужна рыба. Есть ли возможность найти «золотую середину» между спасанием дельфинов и потребностью человека?
- Вопрос этот сложный. «Золотую середину» ищут во всем мире. Думаю, что прежде всего стоит искать альтернативу жаберным сеткам, они очень опасны. У них - крупная ячейка из тонкой лески, рыба в них цепляется жабрами. А вот дельфин попадая, застревает хвостом, плавником, рострумом, чем сильнее старается выбраться, тем сильнее запутывается. Знаю, что такие сети стали делать тоньше, чтобы дельфины могли их рвать, но видимо механизм не работает. Возможно необходимо снижать нагрузку на промысловых участках, когда в одной зоне установлено слишком много орудий лова. В основных местах скопления китообразных создавать морские заповедные зоны. Стараться не закидывать сети, когда в зоне видимости судна находятся китообразные и там, где проходят их пути миграции. Специальной карты таких путей нет, но рыбаки сами прекрасно знают эти места и должны быть более ответственными. Часто дельфинов воспринимают как конкурентов за рыбу, но не надо забывать, что все-таки это их море. К тому же, находясь на вершине пищевой цепочки, они «сохраняют» баланс всей морской экосистемы. Не будет дельфинов, в море не будет и рыбы.
- А можно ли как-то помочь дельфинам в борьбе с вирусами?
- Здесь вопрос не менее сложный. Вакцинация для китообразных невозможна. Задача человека – не загрязнять их дом. Нужно, чтобы каждый относился более сознательно к своему экологическому следу - будь то предприятие, рыболовная компания, рыбак, судоводитель, и просто любой человек со своими эко-привычками. Пока же мы можем только выхаживать больных дельфинов и надеяться, что все будет успешно. Это – непредсказуемо. Например, в конце марта были найдены две умирающие азовки. Одну удалось выходить, она пришла в неплохую форму и уплыла в море, а второй дельфинчик погиб на второй день.
- Что делается для «лечения» больных дельфинов?
- Сейчас лечение проходит очень сложно. Чаще всего дельфины приплывают умирать на мелководье и в таких «полевых» условиях проходят все необходимые ветеринарные процедуры, даются определенные медикаменты. При этом дельфина надо постоянно «выплавывать» и «выныривать», если он будет просто лежать, то умрет. У нас нет специального стационара, поэтому все вопросы решаются на месте, организуются круглосуточные дежурства. И это очень не просто. В этом году у нас появился специальный «Дельфомобиль». По-сути, это – небольшой переоборудованный фургон «Рено Мастер», в котором есть все необходимое для оказания первой помощи – шкафчики под медицинское оборудование, большой запас медикаментов и расходников, складная ванна, которую можно использовать если на море большие волны, аппараты для анализов крови – биохимический и гемотологический анализаторы, анализатор газов и электролитов, центрифуга, коагулометр, микроскоп, портативный узи-аппарат. Также в фургон помещается все необходимое снаряжение, в нем есть раскладной стол, также есть возможность «переночевать» волонтерам во время ночного дежурства.
- Центр спасения дельфинов «Дельфа» работает с 2018-го года? Удалось ли вам спасти кого-то?
- Раньше нам удавалось оказывать только паллиативную помощь дельфинам. Мы говорим о том, что дельфины «выбрасываются» на берег, но чаще всего они попадают на сушу уже мертвые и их «приносит» море. Или же дельфин очень ослаблен и приплывает на мелководье в крайнем критическом состоянии. И здесь возникает философский вопрос, как у всех реаниматологов: «А стоит ли продлевать страдания?». Ответить на него непросто, но в любом случае, мы можем обезопасить от травм, снизить стресс и уменьшить боль, чтобы дельфин «ушел» без страданий. За годы работы стало получаться спасать дельфинов. Во время эпизоотии благодаря нашей помощи выжили шесть китообразных. Не знаю, много это или мало, потому что предугадать исход нельзя. Иногда кажется – ничего страшного, немного поддержать и все будет в порядке, а дельфинчик «уходит», и совсем не в море… А иногда думаешь: «Безнадежный случай!», а тут раз и все получается. Один из наших подопечных во время эпизоотии - дельфин-белобочка Микки Рурк. Он был в очень тяжелом состоянии, не мог двигаться, принимать пищу, очень тяжело дышал. Мы практически ни на что не надеялись. Но после лечения он начал оживать. Этому способствовало и регулярное плавание с ним - сначала с полной поддержкой, и «разныривание» - это напоминает грудничковое плавание - нужно внимательно наблюдать за дыхалом, как только дельфин делает выдох/вдох и дыхало закрывается - нужно аккуратно в движении ненадолго погрузить его под воду. Микки Рурк несмотря на свое состояние, был бойцом и чуть что норовил укусить. Когда ему полегчало, мы плавали с ним уже довольно долго и далеко, поначалу он прислушивался ко мне и мы вместе возвращались к берегу на процедуры. Потом он стал уже возмущаться на мои попытки развернуть его к берегу. И в какой-то момент решил уплыть. Что удивительно, через некоторое время он вернулся, чтобы еще раз подкрепиться живой рыбой. Снова поплавав вместе со мной и убедившись, что у него уже достаточно сил и он не хочет больше хоть как-то зависеть от людей, Микки уплыл в море уже насовсем. Получается, что насколько можем, мы помогаем, даем шанс на выживание. Если все хорошо, то дельфин имеет иммунитет от вируса и передает его другим, это уже не только помощь одной особи, а польза на будущее.
- Наблюдаете ли вы как-то за спасенными дельфинами? Возможно, как-то помечаете их?
- Никаких специальных меток не делаем. Представьте, больной дельфин только пришел в себя, а тут еще и сквозной прокол хвостового плавника должен пережить, это - лишние ворота для инфекции. То есть, по-сути, такие метки больше нужны людям для сбора каких-то данных, статистики, а не самим дельфинам. Поэтому мы просто заносим в базу плавники каждого дельфина, по ним, как по отпечаткам пальцев, можно опознать каждого.
Мы регулярно выходим на лодке в море, чтобы наблюдать за распределением численности китообразных и их состоянием в акватории Адлерского района Сочи и федеральной территории Сириус, ведем учет и составляем каталог фотоидентификации. Обработка фотографий достаточно долгий и кропотливый процесс, поэтому сейчас вместе с нашими партнерами создаем и обучаем нейросеть, чтобы дело стало двигаться быстрее и интереснее. Также во время экспедиций мы снимаем подводные видео, анализируем поведение китообразных и общаемся с ними, по возможности записываем их голоса на гидрофон. Еще берем пробы выдохов дельфинов - когда они близко сопровождают нашу лодку, выпрыгивают и выдыхают из дыхала воздух, надо быстро среагировать и поймать этот выдох в чашку Петри. Это нужно для того, чтобы провести анализ респираторного микробиома - есть ли условно патогенные микроорганизмы в выдохах и в каком количестве. Если их количество превышает определенные показатели - это говорит о снижении иммунитета.
- Что показывают ваши наблюдения, стабильна ли популяция дельфинов в Черном море?
- Об этом говорить пока рано, период наблюдений у нашего центра небольшой, к тому же была эпизоотия, что повлияло на численность. Хотя многие местные жители отмечают, что раньше дельфинов было больше. Если говорить о местах, где чаще всего «выбрасываются» дельфины, то это Центральный и Лазаревский районы Сочи, Адлер, Кудепста, в Геленджике – район Тонкого мыса, в Новороссийске – центр города и район Мысхако. Достаточно много выбросов в Анапе, по Туапсе меньше, но там много «диких» мест, где меньше бывают люди. Поэтому эта территория «провальная» по статистике. Выбросы происходят по всему побережью. На нашу горячую линию центра «Дельфа» звонят люди, которые сообщают о погибших дельфинах, всегда просим сделать их фотографии и прислать координаты. Информацию о погибших мы заносим в нашу статистику, которую по запросу предоставляем в различные госведомства. Эта часть работы необходима для того, чтобы иметь объективное представление о смертности китообразных и состоянии популяций. Также при возможности и в зависимости от состояния тела погибшего - мы можем брать биологические материалы для исследования и определения предположительной причины гибели. Визуально определяем, были ли следы прилова – случайного попадания в рыболовные сети. Информацию о погибших мы передаем в Единую Дежурную Диспетчерскую службу, оттуда она поступает в другие инстанции, такие как - природоохранная прокуратура, ветуправление и специализированная организация с лицензией, позволяющей заниматься вывозом и утилизацией тел умерших животных, так как это потенциально опасные биологические отходы.
- Непростая у вас работа…
- Да, непростая. И часто очень грустная. Но счастливые случаи спасения тяжело больных дельфинов и освобождения китообразных из сетей не дают нам опускать руки. А наблюдение и общение со свободными дельфинами в открытом море дают большой запас радости и сил. Мы – некоммерческая организация, которая живет на пожертвования неравнодушных людей и компаний. В штате у нас 5 человек – главный ветеринар, научный сотрудник, координатор, бухгалтер и я как руководитель. В наших волонтерских группах - около 150 участников, однако, постоянно работают с нами человек 10-15. Все-таки это занятие требует определенной самоотверженности, на которую готовы далеко не все. Как я говорю, чтобы заниматься нашим делом, надо по-настоящему любить дельфинов.
- Есть ли опыт по спасению дельфинов в мире?
- И у нас в стране существуют центры, подобные нашему. Например, в Крыму есть организация «Безмятежное море», есть реабилитационные центры для ластоногих во Владивостоке («Тюлень») и в Санкт-Петербурге, есть группа помощи морским млекопитающим «Друзья Океана» на Сахалине. Самый продвинутый центр помощи китообразным находится в Голландии. Они в основном помогают морским свиньям – этот вид обитает и в Черном море и называется азовка, они наиболее уязвимы – очень чувствительные, всего боятся, чуть-что у них сразу - стресс, паника и даже инфаркт. Пока коллеги из Голландии работали как и мы, «в поле», процент спасенных был не очень высок. Но не так давно у них появился очень крутой стационар, и лечение тяжело больных морских свиней стало полноценным и гораздо эффективней.
- О стационаре для спасения дельфинов вы мечтаете уже давно…
- Да, о его необходимости говорим уже много лет. Реабилитационный центр нужен для лечения пострадавших диких китообразных, а также для реабилитации и выпуска в природу дельфинов после их жизни в неволе.
В самом начале нашего пути нам разрешили безвозмездно использовать часть акватории порта «Имеретинский» для установки вольера. Но тогда у нас еще не было средств, мы объявили сбор, накопили более-менее достаточную сумму, но произошла смена собственника и управляющей организации. Так что сейчас снова занимаемся решением вопросов о возможности и месте размещения стационара. И это наша мечта и цель, к которой мы идем.
Мнение эксперта
Тимофей Барабашин, заместитель директора департамента водных биоресурсов и среды их обитания ФГБНУ Всероссийского НИИ рыбного хозяйства и океанографии:
Дельфины, как и другие морские млекопитающие в нашей стране, занесены в Красную книгу России, их лов запрещен. Популяция азово-черноморских морских свиней, которые чаще всего случайно попадают в сети, в Черном море составляет 90 000 голов. Можно сказать, что случайный прилов, дельфинам не угрожает. Учитывая, что рыбные запасы в водоемах ограничены, квоты на вылов определяются на основе научных данных институтом ВНИРО Росрыболовства. Год от года они меняются в зависимости от численности рыбы. Конечно, проблема с тем, что дельфины случайно попадают в камбальные сети существует. При этом рыбная отрасль важна для региона и является драйвером развития экономики, обеспечивая продовольственную безопасность страны. Альтернативы сетям для ловли камбалы-катрана пока не существует. Но работа по этой проблеме уже идет, в соответствие с требованиями рыболовства, разрабатываются другие варианты сетей с более тонкой нитью. Конкретных результатов пока нет, но процесс запущен.