«Это чудо, этот из моря встающий город, ослепительная вязь фантастических строений» — Венеция! Венеция, ставшая главным действующим лицом новеллы немецкого писателя-классика Томаса Манна «Смерть в Венеции», — «льстивая и подозрительная красавица, – не то сказка, не то капкан для чужеземцев».
В 1911 году автор новеллы приехал отдыхать на соседний с Венецией остров Лидо, где и родилось это произведение. По сюжету его герой, стареющий писатель Густав фон Ашенбах приезжает на Лидо, где влюбляется в прекрасного юношу и, не выдержав сжигающей его страсти, умирает от азиатской холеры. Новелла вошла в сокровищницу мировой литературы не только как психологическое проникновение в тему красоты, любви и творчества, но и как одно из лучших описаний итальянской Венеции.
«…По сумрачному лабиринту каналов, под изящными мраморными балконами со львами, огибая скользкие углы зданий, мимо печальных дворцов с фирменными вывесками на фасадах, отражения которых колебались в зеркале вод…» — так двигается на гондолах и пешком по Венеции Ашенбах, болея любовью и к юноше, и к Венеции. «Из маленьких, высоко взгромоздившихся садов на замшелые стены свисали гроздья белых и пурпурных цветов, источавших аромат миндаля. Сквозь серую мглу там и сям обрисовывались окна в мавританском орнаменте.
Мраморные ступени какой-то церкви сбегали в воду; старик нищий прикорнул на них…» Манн, кажется, описывает нам сегодняшний венецианский день. Кто, спрашивает Манн, не испытывал мгновенного трепета, тайной робости и душевного стеснения, впервые или после долгого перерыва садясь в венецианскую гондолу? На сиденье этой лодки — «гробово-черное, лакированное и черным же обитое кресло» — его герой приплывает на Лидо.
Сегодня, приплыв сюда на пароме из пешеходно-гондольной Венеции, вновь оказываешься в «нормальном» городе – там есть автомобильное движение со всеми сопутствующими атрибутами: выхлопы, клаксоны, автобусные остановки, заторы, платные парковки и проч. Правда, этот «мегаполис» в форме палки имеет всего 13 км в длину и 400 метров в ширину.
Герой Томаса Манна будет без конца ездить, выслеживая свою любовь, между Лидо и Венецией на вапоретто — речных трамвайчиках, путь от острова до города занимает 20 минут. Первые вапоретто появились в Венеции еще в 1881 году. Именно на них к причалу Лидо прибывают гости Венецианского международного кинофестиваля, который проходит здесь с 1932 года.
В дни на стыке августа и сентября раз в год Лидо купается в лучах всемирной славы. Между прочим, это старейший из всех кинематографических смотров. Когда же праздничные салюты больше не отражаются в водах Венецианской лагуны и Адриатического моря, на Лидо – обычная туристическая рутина.
Высадившись на Лидо, герой «Смерти в Венеции» пошел «по белым цветом цветущей аллее с тавернами, лавками и пансионами по обе стороны, что, пересекая остров, спускалась к морю». Отель, в котором остановился персонаж «Смерти в Венеции», не назван в новелле, однако сказано, что он расположен по соседству с Excelsior, поэтому читатели давно догадались: речь о роскошном Grand Hotel de Bains. В нем Висконти в 71-м снимал свой фильм «Смерть в Венеции», он же показан в картине «Английский пациент». В описании Манна явственно доносится главная черта отеля — разноголосица ресторана. Сдержанный многоязыкий шум туристов из разных стран; и по сей день в Лидо и Венеции приезжих со всего света гораздо больше, чем коренных жителей.
Мучительная погода первых дней, частенько томящая Венецию (солнце сквозь плотные облака, жара, береговой ветер), едва не выгнала Манновского Ашенбаха из этих мест. Лагуна у причала на Лидо, казалось ему, отдавала гнилым запахом. В наши дни с западного края – в лагуне – никто не купается. Там действительно, видимо еще со времен Томаса Манна, застойная, попахивающая вода лимана, взбаламученная винтами тысяч плавсредств – от vaporetto и частных моторных лодок до 17-этажных круизных лайнеров. А восточной стороне Лидо достается в период кинофестиваля, до и после него от неуемных отдыхающих: пластик, окурки, бутылки и многое другое.
Сегодня с приближением теплого сезона муниципалитет Лидо-Пеллестрина (Пеллестрина – это другая узкая и длинная песчаная коса к югу от Лидо) собирает местных жителей на грандиозный «субботник». На венетском языке (на «венецианском диалекте итальянского», как сказали бы дилетанты) эта акция по наведению порядка называется «‘Ndemo a netar i Murassi». «Пойдем чистить стенки». «Murassi» в дословном переводе с итальянского стеночки, но также это и название дамбы, защищающей лагуну.
Венецианцы давно обеспокоены экологической ситуацией в городе. Борцы за сохранение природы – люди вредные, и прямо во время 76-го международного кинофестиваля разбили на острове «Венецианский климатический лагерь». Венецианская лагуна, где огромные круизные лайнеры проплывают в десятках метрах от площади Сан-Марко, была принесена в жертву туризму, скандировали они. Знаменитый город на воде в наши дни занимает третье место в списке 50 самых загрязненных портовых городов мира.
У Томаса Манна в Венеции «запахи, проникавшие из домов, лавок, харчевен, масляный чад, облака духов и так далее клубились в нем, не рассеиваясь. Дым от папиросы висел неподвижно и лишь долгое время спустя начинал расходиться. Толчея на тесных тротуарах…» Особенно страшен был жаркий ветер сирокко, который чуть позже и разнес по городу страшную инфекцию, приведшую ко всеобщему бегству из города. Толпы на тротуарах, сирокко, облака духов. Кажется, здесь ничто не меняется столетиями… Но, как известно, вода камень точит.
Дамба «Murassi», построенная еще во времена Венецианской Республики, кажется, перестала справляться с силой моря. Привезенный с Адриатики твердый камень, добытый в Истрии, был призван укрепить глинистый венецианский берег и уберечь Светлейшую от затопления. Но, как видно, он больше не может противостоять воде, постепенно поглощающей вечность.